Борьба английских правящих кругов против Советской России

Подписание Версальского и других подготовленных в Париже мирных договоров не означало завершения выработки мирного урегулирования в Европе. На огромных просторах бывшей Рос­сийской империи развертывалась интервенция Англии, США, Франции, Японии и ряда других империалистических держав против Советской России, шла ожесточенная гражданская война. Версаль не принес мира Европе. «Нельзя, уезжая из Парижа после окончания конференции,— говорил Ллойд Джордж,— поздравить себя с созданием лучшего мира, в то время как половдаа Европы и Азии будет находиться в огне»¹. Половина Европы и Азии ока-чалась в огне по злой воле империалистических держав, и в том зисле Англии, которые в ответ на победу в России социалистиче­ской революции решили силой ликвидировать Советскую власть и  вернуть трудящихся  России  в  капиталистическое рабство.

«Вскоре после того как разразилась революция,— пишет Ллойд Джордж, имея в виду Февральскую революцию,— тень огромной фигуры Ленина начала подниматься над горизонтом. Впервые она упала на покрытый зеленым сукном стол на Даунинг-стрит (улица, где помещается резиденция премьер-министра Англии,— В. Т.) в виде донесения сэра Джорджа Бьюкенена»², английского посла в России. С этого времени английские правящие круги заняли безусловно враждебную позицию в отношении революционных рабочих, солдат и крестьян России, во главе которых стоял В. И. Ле­нин. Английская буржуазия очень боялась их победы и поэтому встретила   известия   об   Октябрьской   революции   безоговорочно отрицательно.

Принимая желаемое за действительность, английские пра­вящие круги вначале решили, что установление Советской власти в России явление кратковременное и что вскоре там все вернется к буржуазному порядку. Об этом писала 9 ноября 1917 г. самая авторитетная английская буржуазная газета «Тайме»; через три дня она утверждала, что «Ленин теряет контроль»³. Консервативная «Дейли мейл» 9 ноября успокаивала своих читателей, что буржуазные порядки в России «в конце концов восторжествуют».

¹ «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States.  1919.; Paris Peace Conference», vol. III, Wash., 1942, pp. 583—584.
² Давид Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. V, стр. 64.,
³ «History of the Times»,  part I, pp. 256—257.

Либераль­ная «Дейли ньюс энд лидер» 24 ноября считала, что «Советское пра­вительство обречено», а «Манчестер гардиан», тоже либеральная, 12 ноября предсказывала «скорое падение» Советской власти. Воскресная газета «Обсервер» считала 25 ноября «падение боль-# шевизма совершенно определенным»¹. Однако проходили день за днем, неделя за неделей, а Советская власть в России не только не терпела поражения, но укрепляла свое положение и предпри­нимала энергичные меры, чтобы вывести страну из империалисти­ческой войны. Английское правительство оказалось перед необхо­димостью определить свое отношение к событиям в России.

Позиция английских правящих кругов была определенно враж­дебной по отношению к революционной России с первого же дня революции. Таково же было отношение и всех членов английского правительства. Поэтому 29 ноября английский посол в Петрограде заявил, что его «Правительство не может признать новое Русское Правительство и поручило своему Послу воздержаться от всяких действий, могущих быть истолкованными,  как признание с его стороны совершившегося переворота»². Неоднократные обращения Советского правительства с предложением начать переговоры о все­общем  мире  Англия и другие страны   Антанты   игнорировали. В. И. Ленин писал, что «именно англо-французская и американ­ская буржуазия  не приняла нашего предложения,  именно она отказалась даже разговаривать с нами о всеобщем мире!»³. Для. этого у английских правящих  кругов было две причины.  Они считали, что немедленное заключение мира на базе принципов, выдвинутых Октябрьской революцией в Декрете о мире, не обеспе­чит им достижения тех империалистических целей, во имя которых Англия вела войну. Западные союзники,  «связанные выгодными им секретными договорами, заключенными в начале войны, были плохо снаряжены для ведения мирных переговоров с быстротой, которой требовали первая и вторая русские революции»,— гово­рится в «Истории газеты „Тайме"»⁴. Поскольку они противились заключению всеобщего мира, Советское правительство было выну­ждено самостоятельно вести переговоры с Германией о мире. Англия, отказавшись от переговоров о всеобщем ми-ре, пыталась всеми сред­ствами помешать успеху советско-германских переговоров, спра­ведливо рассчитывая, что продолжение войны Россией может при­вести к гибели завоеваний Октябрьской революции.

На протяжении ноября и декабря 1917 года английское прави­тельство занималось выработкой своей политики в отношении Совет­ской России и провело ряд совещаний по этому вопросу с другими союзными правительствами.

¹ «History of the Times», part II, pp. 1085, 1087—1088, 1090.
² «Документы...», т. I, стр. 31.
³ В.И. Ленин, Письмо к американским рабочим, Соч., т. 28, стр. 46.
⁴ «History of the Times», part I, p. 268.

Результатом этого явилось принятие английским правительством 21 декабря подготовленного Милнером и Сесилем меморандума об отношениях с Советской Россией. Доку­мент предусматривал, что Англия должна немедленно вступить в сношения с Советским правительством. Однако это не было при­знанием Советской власти со стороны Англии, ибо предусматрива­лось, что сношения между двумя правительствами должны осуще­ствляться «через посредство неофициальных агентов». В соответ­ствии с этим Брюс Локарт, бывший до сентября 1917 года генераль­ным консулом Англии в Москве, 14 января 1918 г. направился из Лондона в Петроград, где ему предстояло действовать в качестве английского дипломатического агента при Советском правитель­стве. Аналогичные права дипломатического агента были признаны английским правительством за М. М. Литвиновым, находившимся во время Октябрьской революции в Англии в эмиграции и наз­наченным после Октября представителем Советской России в Анг­лии. Это не было признанием де-факто со стороны Англии Советского государства. 16 января, через два дня после отъезда Локарта в Со­ветскую Россию, министр иностранных дел Англии Бальфур зая­вил в палате общин, что английское правительство не признает Советское правительство ни де-юре, ни де-факто и будет считать действующими полномочия К- Набокова, являвшегося поверенным в делах в Англии с января 1917 года вначале царского, а затем Временного правительства России. Это положение находилось в прямом противоречии со здравым смыслом и международным правом, что отмечал даже сам Набоков. «Согласно международному праву и всем традициям,— писал он позднее,— падение Времен­ного правительства в России прекратило юридические... полномочия представителей  России  за  границей»¹.

Неофициальный дипломатический контакт с Советским прави­тельством английскому правительству нужен был для ряда целей. Через своего агента в Петрограде оно могло помочь многочислен­ным британским подданным, оказавшимся в то время в России, выбраться на родину, могло вести изнутри подрывную работу про­тив Советской власти и, наконец, что считалось архиважным в Лон­доне,— воздействовать на Советское правительство, с тем чтобы помешать ему заключить мир с Германией, а если это не удастся, то попытаться добиться включения в условия мира положений, выгодных для Англии. Позднее английское правительство телегра­фировало Локарту: «В настоящее время первый из этих вопросов — вопрос о том, как убедить петроградское правительство не заклю­чать сепаратный мир с Германией..,»². Английские деятели опаса­лись, что прямая враждебность Англии и союзников может выну­дить Советскую Россию пойти на сближение с Германией в целях самосохранения. Бальфур считал, что «ничего не было бы для нас более роковым, если бы мы толкнули Россию в объятия Германии», и поэтому утверждал, что «выгодно избегать как можно дольше открытого разрыва» с Советской Россией¹. Забота об этом также входила в функции Локарта.

¹ W.P.  and Z.К. Соates, A History of Anglo-Soviet  Relations, L., 1943, pp. IX—X.
² Давид Ллойд Джордж, Военные  мемуары, т. V, стр. 100.

Меморандум Милнера — Сесила от 21 декабря содержал также развернутый план интервенции с целью уничтожения Советской власти и расчленения России на ряд государств, находящихся в полной зависимости от Англии и ее союзников по борьбе против народов России. Предусматривалось, что Англия и Франция будут «поддерживать связь с Украиной, ...Сибирью, Кавказом и т.д.». Эта «связь» должна была обеспечить создание «автономного госу­дарства» армян и грузин. Имелось в виду «предоставление субси­дий для реорганизации Украины, на содержание казаков и кав­казских войск». Англия не могла рассчитывать одна своими силами уничтожить завоевания Октября, расчленить и поработить Рос­сию, поэтому меморандум предусматривал проведение интервенции вместе с Францией и США. «Если Франция примет на себя финан­сирование Украины, мы найдем, быть может, средства для других намеченных целей. Необходимо, чтобы США также приняли уча­стие в расходах. Помимо этих финансовых вопросов,,необходимо, чтобы мы имели своих агентов и чиновников, а также, чтобы мы могли воздействовать и оказывать поддержку местным правитель­ствам и их армиям». Здесь же намечался и примерный план дележа России между участниками интервенции. «Мы предлагаем, чтобы Украина... оставалась полем деятельности Франции, а мы возьмем на себя другие юго-восточные области страны». И, наконец, в мемо­рандуме содержалась фраза, убедительно подчеркивающая.разбой­ничий характер выработанного плана, свидетельствующая, что главной и первой целью английских империалистов была подготов­ка войны для свержения Советской власти: «Необходимо, чтобы все это делалось без всякого шума, с тем, чтобы мы избегли обви-недшя, насколько это возможно, что мы подготовляем войну с боль­шевиками»².

С этим планом Милнер и Сесил направились в Париж, где и под­писали 23 декабря с французским правительством соглашение, осно­вывавшееся на английских предложениях. Оно предусматривало организацию англо-французской интервенции для свержения Совет­ской власти и расчленения России и определяло «зоны действия» интервентов. К английской зоне были отнесены «казачьи области», Кавказ, Армения, Грузия, Курдистан, а к французской — Бесса­рабия, Украина, Крым. Определяющим при установлении «зон действия», по мнению английского историка Марриота, было то, что «английские вкладчики были практически более заинтересо­ваны в кавказских нефтяных полях, а французские — в угольных и железорудных шахтах Украины»³.

¹ Давид Ллойд Джордж, Военные  мемуары, т. V, стр. 89, 91.
² Там же, стр. 95.
³ J. А. В.  Marriott, Anglo-Russian Relations. 1689—1943, L., 1944, p.   177.

После заключения англо-французского соглашения от 23 де­кабря 1917 г. последовали переговоры с США и Японией, в резуль­тате которых был сформирован блок интервентов, начавший вес­ной 1918 года прямые вооруженные действия против Советской России. В марте 1918 года в Мурманске высадился английский десант с крейсера «Глори». За ним последовали десанты с француз­ского крейсера «Адмирад Об», с американского крейсера «Олим­пия». 2 августа англичане высадили десант в Архангельске, заняли город, свергли местные органы Советской власти и создали бело­гвардейское правительство севера России. На Дальнем Востоке первыми вторглись на советскую землю японцы. 5 апреля 1918 г. они высадили сильный десант во Владивостоке и заняли город. Вскоре прибыл в город и английский отряд. Интервенты начали ликвидировать Советы в Приморье и восстанавливать в крае при помощи  белогвардейцев  буржуазные  порядки.

Тяжелым ударом для Советской Республики был организован­ный англичанами и французами мятеж чехословацкого корпуса в России, охвативший Среднюю Волгу и Сибирь. В апреле 1918 года чехословацкие войска, направлявшиеся из России через Дальний Восток в Западную Европу, растянулись в эшелонах по железной дороге от Волги до Владивостока. Англичане и французы решили использовать эти войска для захвата тех районов, где они нахо­дились, а затем большую часть из них, находившуюся в Западной Сибири, повернуть на восток и соединить с войсками интервентов, находившимися на севере России. «...Поэтому,— пишет Ллойд Джордж,— мы 17 мая направили в Мурманск генерала Пула с военной миссией в составе пятисот офицеров и рядовых для обу­чения чешских войск, которые, по нашим расчетам, должны были там собраться к этому времени»¹. 25 мая в ряде городов Поволжья начался мятеж чехословацких войск. Чехословаки действовали совместно с контрреволюционными русскими офицерами, кулачест­вом. В районах мятежа местные органы Советской власти ликвиди­ровались и заменялись различными белогвардейскими правитель­ствами. Связь между правительствами Англии и других империа­листических держав и мятежом чехословаков стала очевидной для всех, когда 4 июня представители этих держав сделали Народному комиссариату иностранных дел заявление, в котором указали, что разоружение мятежников эти державы «будут рассматривать... как недружелюбный акт, направленный против них, так как чехо­словацкие отряды являются союзными войсками и находятся под покровительством и заботами держав Согласия»².

¹ Давид Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. VI, Соцэкгиз, 1937,   стр.   83.
² «Документы...», т. I, стр. 357.

Одновременно представители союзников организовывали мяте­жи и восстания в центральных районах Советской России, при этом ведущая роль принадлежала английским представителям. 31  августа 1918 г. органами ВЧК был раскрыт заговор, организованный Локартом. Заговорщики готовили захват Всероссийского Цент­рального Исполнительного Комитета, Советского правительства, убийство Ленина и других руководителей Советского государства, срыв Брестского мира.

4 августа 1918 г. английские интервенты, действовавшие в сго­воре с местными контрреволюционными силами, высадили свои войска под командованием генерала Денстервиля в Баку, доставив их через Иран и Каспийское море. Появление интервентов в Азер­байджане сопровождалось, как и в других местах, где они действо­вали, разгулом контрреволюционного террора. Английские интер­венты совершили позорнейшее злодеяние, расстреляв 20 сентября 1918 г. в песчаной пустыне Закаспия 26 бакинских комиссаров.

Английская разведка в июне 1918 года организовала антисовет­ский мятеж в Средней Азии, в результате которого в Ашхабаде возникло местное контрреволюционное правительство. Англичане использовали это правительство для того, чтобы «по соглашению» с ним ввести в Туркестан свои войска. Вскоре из Ирана в Турке­стан прибыл английский отряд под командованием генерала Маллесона.

Английские государственные деятели, а за ними и реакционная историография приложили немало сил, чтобы скрыть истинные при­чины участия Англии в интервенции, фальсифицировать эту позор­ную страницу в истории английской внешней политики. Ллойд Джордж в своих мемуарах пытается убедить читателей, что интер­венция «была чисто военной проблемой», что английских органи­заторов интервенции «интересовал вопрос о том, как наилучшим образом помешать Германии в захвате ею продовольствия и сырья из богатых зерном и нефтью провинций России... По этим причи­нам, а отнюдь не из антикоммунистических соображений решили мы оказать поддержку тем лояльным по отношению к союзникам элементам в России, в руках которых находился контроль над этими областями»¹. Эту фальсификаторскую версию и в наши дни повто­ряют некоторые солидные английские издания. Авторы «Истории газеты „Тайме"» пишут, что «восстановление Восточного фронта... рассматривалось западными союзниками- как вопрос абсолютной военной необходимости. Это сделало необходимой интервенцию в России». Пытаясь скрыть. истинные цели интервенции, авторы утверждают, что «интервенция... не была вызвана враждебностью в отношении социальных целей большевизма»².

¹ Давид Ллойд Джордж,  Военные мемуары, т. V, стр. 87—88.
² «History of the Times», part I, pp. 263—264.

Эти утверждения противоречат истинному положению вещей, во-первых, потому, что если бы Англия и другие союзники пре­следовали только эти цели, они пошли бы на сотрудничество с Со­ветской властью, которая являлась единственной силой в России, способной противостоять агрессивным замыслам германского милитаризма, и, во-вторых, интервенция прекратилась бы после пора­жения и капитуляции Германии в ноябре 1918 года, чего, как из­вестно, не произошло. Локарт, находившийся в Советской России до осени 1918 года¹ и, следовательно, хорошо осведомленный о положении в России, пишет, что младшие представители союзников в Москве, как дипломатические, так и военные, были едины во мнении, что с точки зрения войны против Германии сотрудничество с большевиками явилось бы наилучшей политикой, а поддержка белых генералов была опасной глупостью². Эту точку зрения раз-! деляли и крупные английские деятели, такие как министр ино­странных дел и бывший посол в России. Зиллиакус пишет, что «оба — Бальфур и Бьюкенен — фактически признавали, что с точ-i ки зрения ведения войны против Германии наилучшей политикой была  бы   поддержка  большевиков»³.

Советское правительство не исключало возможности сотрудни­чества с союзными державами с целью' помешать Германии осуще­ствлять захватническую политику в России. Нотой от 5 марта 1918 г. Советское правительство запросило союзные державы о том,  может ли оно «в случае, если Всероссийский Съезд Советов откажется ратифицировать Мирный договор с Германией или если германское правительство, нарушив Мирный договор, возобновит наступление с целью продолжить свой грабительский набег или, если Советское Правительство вынуждено будет действиями Германии отказаться от Мирного договора... и возобновить военные действия, ...рассчитывать на поддержку США, Великобритании и Франции| в   его  борьбе против  Германии».

Советское правительство запрашивало, «какого рода поддержка может быть оказана в ближайшем будущем и каким образом...

В каких размерах... могла бы быть обеспечена помощь Великобритании через Мурманск и Архангельск. Какие шаги могло бы предпринять правительство Великобритании, чтобы обеспечить эту свою помощь и лишить основания слухи о якобы враждебных планах Великобритании против России в ближайшем будущем»⁴. Это было весьма важное предложение. Локарт писал, имея в виду, переговоры, которые у него были по этому вопросу с советскими руководителями, что Советское правительство «действительно хотело рабочего соглашения с союзниками»⁵.

¹ За организацию заговора против Советского правительства Локарт был приговорен советским судом к расстрелу, но затем обменен на советского представителя в Англии М. М. Литвинова.
² См. R. H. Bruce Lockhart, Memoirs of a British Agent, L.,1 1926,   pp.   247—248.
³ K. Zilliасus, The Mirror of the Past, p. 171.
⁴ «Документы...», т. I, стр. 208—209.
⁵ R. H. Bruce Lockhart, op. cit., p. 412.

А. Тейлор, отмечая, что «наиболее эффективным оружием против немцев было бы сотрудничество» союзников с Россией, пишет относительно версии об интервенции как средстве борьбы против Германии, что тот факт, что «этот миф все еще принимается или хотя бы рассматривается, заставляет терять надежду на честность историков»¹.

Но английское правительство вместе с правительствами дру­гих империалистических держав предприняло интервенцию и вся­чески поддерживало войну против Советской России. Оно дейст­вовало таким образом потому, что считало крайне важным с точки зрения классовых интересов буржуазии ликвидировать диктатуру пролетариата в России, ибо победа социалистической революции в России подрывала силы капитализма во всем мире, являлась огромным стимулом для активизации революционного движения в Европе и на других материках, активизировала освободительную борьбу порабощенных империализмом колониальных народов. Именно этот страх перед социалистической революцией был той основой, на которой объединились интервенты против Советской России. Им нужно было задушить Советскую власть для того, чтобы получить возможность усилить подавление, угнетение и эксплуа^ тацию трудящихся своих стран и колониальных территорий. В об­ращении к английским войскам, осуществлявшим интервенцию на севере России, В. И. Ленин и Г. В. Чичерин писали: «Помните¹: если Русская революция будет подавлена, то в каждой стране власть капиталистов усилится в огромной степени и борьба за экономи­ческую свободу будет отброшена назад на сотню лет»². Отсюда в основе интервенции и политики Англии в отношении Советской России и лежали цель «свергнуть новый режим объединенными силами союзников», как пишет Г. П. Гуч³, «желание уничтожить русскую революцию», как отмечает К. Зиллиакус⁴, и намерение «предотвратить распространение коммунизма», как свидетельствует Р. Рейнер⁵.

¹ A. J. P. Taylor, The Troublemakers,  pp. 161—162.
² Цит. по: Гарри   Полли т,   Октябрьская революция и английское рабочее движение, «Вопросы истории КПСС», 1957 г., № 1, стр. 58.
³ G. P. Gоосh,   British Foreign Policy. 1919—1939, p. 167.
⁴ К. Zilliacus, The Mirror of the Past, p. 168.
⁵ R. M. Rауner, The Twenty  Years Truce. 1919—1939,  L., 1943, p. 52.

Вторым мотивом для интервенции было желание английских империалистов использовать временную слабость России для того, чтобы, свергнув Советскую власть, расчленить Россию на ряд мел­ких государств, часть из которых находилась бы в полной зависи­мости от Англии, и таким образом английские капиталисты могли бы эксплуатировать народы и сырьевые ресурсы, находящиеся на этих территориях. Англию не устраивало восстановление единой России даже царского типа, ибо, как писал Бальфур, «трудно себе представить, чтобы в случае реставрации царизма Россия не стала опять чисто военной монархией. Но если так, она будет неизбежно опасна для ее соседей; ни для кого в такой мере, как для нас»¹. Английскому империализму нужна была слабая, разорванная на куски Россия, чтобы ее можно было грабить. Эту позицию Англии следующим образом сформулировал тогдашний посол Англии в Париже лорд Берти: «Нет больше России! Она распалась, и ис­чез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться неза­висимости буферных государств, граничащих с Германией на востоке, т. е. Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т. д., и сколько бы их не удалось сфабриковать, то, по мне, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку»².

Интервенционистская политика Англии воодушевлялась также тем, употребляя выражение Ллойд Джорджа, что у английских капиталистов были основания для «чувств негодования по адресу России», где они «имели значительные капиталовложения»³. Дей­ствительно, аннулирование Советским государством иностранных займов вызвало большую злобу у английской буржуазии. Царское и Временное правительства получили от Англии займов, в основ­ном военных и, следовательно, оплаченных кровью русского народа, на сумму в 5300 млн. рублей. Кроме того, английские капиталовло­жения в русскую промышленность составляли примерно 507 млн. рублей⁴. В результате революции английская буржуазия потеряла это финансовое орудие эксплуатации народов России и была готова любыми средствами вернуть его. Р. Рейнер объясняет интервенцию «заботой об английских и французских капиталовложениях в России»⁵.

Капитуляция Германии дала возможность Англии и ее союзни­кам резко расширить вооруженную борьбу против Советского госу­дарства. В. И. Ленин в то время говорил: «...Никогда наше поло­жение не было так опасно, как теперь. Империалисты были заняты друг другом. И теперь одна из группировок сметена группой англо-франко-американцев. Они главной задачей считают душить мировой большевизм, душить его главную ячейку, Российскую Советскую Республику»⁶.

¹ Цит. по: Давид Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. VI стр.   95—96.
² Лорд Берти, За кулисами Антанты,  Госиздат, 1927, стр. 191.
³ Давид Ллойд Джордж,   указ. соч., т. V, стр. 101.
⁴ См. П. В. Оль. Иностранные капиталы в России, Пг., 1922, стр. 9.
⁵ R. M. Rауner, The Twenty Years Truce. 1919—1939, p. 52.
⁶ В. И. Ленин, VI Всероссийский чрезвычайный съезд Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов 6—9 ноября 1918 г. Речь о международном положении 8 ноября, Соч., т. 28, стр. 142.

Англия приняла меры, чтобы в документе о перемирии с Герма­нией предусмотреть условия, содействующие борьбе интервентов против Советского государства. Английские представители при об­суждении условий перемирия выступали против французских предло­жений, предусматривавших быстрое разоружение и демобилизацию германской армии. Американский генерал Блисс доносил 28 октября 1918 г. полковнику Хаузу: «...Лорд Милнер склонен возражать против демобилизации (полагая, что Германии, возможно, придется быть оплотом против русского большевизма), и Вильсон (началь­ник английского генерального штаба.—В. Т.) с ним согласен»¹. Перемирие предусматривало немедленную эвакуацию немцами всех территорий, на которые они вторглись на Западном фронте, и в то же время ст. 12 условий перемирия гласила, что германские войска из России должны быть отозваны не сразу, а лишь тогда, когда «союзники признают, что для этого настал момент, приняв во внимание внутреннее положение этих территорий»². Это озна­чало, что германским войскам предписывалось остаться в России для борьбы против Советской власти до тех пор, пока союзники не смогут заменить их своими силами. Все это делалось потому, что, как записывал в те дни в своем дневнике Генри Вильсон, «война против  бошей  превращается  в  войну  против  большевиков»³.

Прекращение военных действий на Турецком фронте позволило англичанам еще до подписания перемирия с Германией ввести свой флот в Черное море и осуществить высадку своих войск на Кавказе. Вскоре там уже было 20 тыс. солдат, которые заняли Закавказье и захватили железную дорогу Баку — Батум. Фланги этой военной группировки поддерживались созданной англичанами военной флотилией на Каспийском море и английским флотом на Черном море. В Грузии, Армении и Азербайджане под охраной интервентов были созданы буржуазно-националистические прави­тельства, являвшиеся марионетками в руках английского коман­дования. Это были меры, направленные на отторжение Кавказа от России и захват его Англией.

Через два дня после окончания военных действий на Западном фронте английское правительство подтвердило подписанное 23 де­кабря 1917 г. соглашение с Францией об организации интервен­ции в России. А на следующий день оно приняло решение помогать Деникину оружием и военным снаряжением, отправить в Сибирь дополнительные кадры офицеров и дополнительное военное снаря­жение, признать омское правительство адмирала Колчака де-факто. 30 ноября 1918 г. английское правительство сообщило своим пред­ставителям в Архангельске и Владивостоке, что оно намерено про­водить в отношении России следующую политику: «Продолжать занимать Мурманск и Архангельск; продолжать сибирскую экспе­дицию; попытаться убедить чехов остаться в Западной Сибири; за­нять (с помощью пяти британских бригад) железнодорожную линию Батум — Баку; оказать ген. Деникину в Новороссийске всякую возможную помощь в смысле снабжения военными материалами; снабдить    прибалтийские    государства   военным   снаряжением»⁴.

¹ «Архив  полковника  Хауза»,  т.  IV,  стр.  89—90.
² «Международная   политика  новейшего  времени  в  договорах, нотах и декларациях», ч. II, Литиздат НКИД, 1926, стр. 195.
³ К. Zilliacus, The Mirror of  the Past,  p.  227.
⁴ B. Черчиль. Мировой  кризис, стр. 104—105.

Это была грандиозная программа развертывания английской ин­тервенции в России. До прекращения военных действий на Западном фронте английское правительство объясняло, что все предпринимаемые им в Рос­сии меры имеют своей целью содействовать ведению войны против Германии. После 11 ноября 1918 г. это объяснение уже не годилось,; и вместо него было придумано новое, такое же лживое. Оно заклю­чалось в том, что теперь Англия якобы ведет интервенцию из-за «английских понятий чести и гуманности», которые не позволяют ей бросить на произвол судьбы белогвардейцев, взявшихся за ору­жие в то время, когда еще шла война с Германией. Эта версия была официально пущена в оборот Милнером в его письме в газету «Тайме»¹. Так политика международного разбоя и грабежа цинично прикрывалась ханжескими фразами о чести и гуманности.

Советское правительство тут же разоблачило словесные увертки интервентов. В ответ на письмо Милнера находившийся в Сток­гольме представитель Советской России М. М. Литвинов опубли­ковал заявление, в котором говорилось, что Советское правитель­ство готово заключить с интервентами мир, «дав друзьям союзни­ков необходимые гарантии их безопасности и амнистию за их прош­лые преступления»². Это мирное обращение так же, как и предыду­щие, осталось без ответа.

¹ См. «The Times», Dec. 19, 1918.
² W.P. and  Z.К. Соates,   Armed Intervention in Russia. 1918-— 1922,   L.,   1935,   pp.   139—140.

В январе 1919 года в связи с созданием нового правительства Милнер на посту военного министра был заменен Черчиллем, чело­веком большого размаха, энергии и организаторских способностей, беспредельно ненавидевшим Советскую Россию. В его руках сос­редоточились практические меры по ведению вооруженной борьбы против Советской власти. Однако внутренние события в Англии, развернувшиеся в самом начале нового, 1919 года,— бурное ста­чечное движение и бунты в армии, вызванные стремлением прави­тельства задержать демобилизацию и использовать войска для анти­советской интервенции, вынудили английское правительство более осторожно отнестись к вооруженной борьбе против Советского государства. Именно этими обстоятельствами объясняется пози­ция Англии по «русскому вопросу» на Парижской мирной конфе­ренции, где этот вопрос совершенно определенно играл доминирую­щую роль.

Еще до официального открытия конференции началось обсу­ждение между союзниками вопроса о средствах, которые нужно применить для свержения Советской власти. В ходе этих дискус­сий обнаружилось, что французские представители, и прежде всего маршал Фош, стоят за организацию большого военного похо­да против Советской России. Позиция же Ллойд Джорджа, поддержанного Вильсоном, была иной. Англичане и американцы боя­лись, что расширение интервенции, предлагаемое Фошем, закончится провалом и перенесением революции в страны, которые попы­тались бы осуществить широкую  интервенцию.

Аргументируя свою позицию, Ллойд Джордж говорил, что «в России в настоящее время имеется от 15 тыс. до 20 тыс. солдат Британской империи» и что эти войска «совершенно не хотят вое­вать и полны решимости возвратиться домой». Для того чтобы пре­дотвратить уничтожение белогвардейских правительств, по мнению Ллойд Джорджа, нужно было послать в Россию дополнительно 150 тыс. солдат, но сделать это интервенты не в силах. Он заявил, что «уверен, что если англичане попытаются послать еще войска в Россию, то в войсках произойдет восстание»¹. Это действительно было так. В январе начальник английского генерального штаба Генри Вильсон докладывал своему правительству, что «уже сей­час мы не решаемся отдавать войскам приказы, которые им не нра­вятся, и что дисциплина стала достоянием прошлого». Генри Виль­сон считал, что единственная политика, которую можно и нужно проводить в создавшихся условиях, должна состоять в том, чтобы «вытащить наши войска из Европы и из России и сконцентрировать все наши силы в таких наших обещающих бурю пунктах, как Англия, Ирландия, Египет, Индия»². Положение интервентов осло­жнялось также тем, что Красная Армия в начале 1919 года вела успешное наступление на ряде фронтов и серьезно теснила интервен­тов   и   их   белогвардейских   подручных.

В этих условиях «Совет десяти» 22 января принял решение пригласить «все организованные группы, которые ныне существу­ют и пытаются осуществлять политическую власть или военный контроль где-либо в Сибири или в пределах Европейской России.., послать представителей... на Принцевы острова в Мраморном море, где они будут встречены представителями объединившихся держав, при одном, однако, условии, что на это время будет перемирие между приглашенными странами»³.

Смысл этого предложения состоял в том, чтобы, использовав стремление Советского правительства к миру с Антантой, вынудить его в качестве цены за предложенные переговоры прекратить наступ­ление на фронтах и тем самым вывести из-под угрозы разгрома интер­вентов и белогвардейцев. «Правда» в те дни писала: «У них нет сейчас сил, чтобы раздавить нас немедленно и идти напролом». И еще: «Приглашая нас к миру.., империалисты делают это с тем, чтобы  приостановить  наше  победоносное продвижение  вперед»⁴.

¹ «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States.  1919. Paris Peace Conference», vol.  Ill, pp. 582—651.
² R. Palme Dutt, World Politics. 1918—1936, N.  Y., 1936, p. 48.
³ «Papers Relating to the  Foreign Relations of the United States. 1919. Russia», Wash., 1937, .p. 31.
⁴ «Правда», 25 и 30 января 1919 г.

Трухановский В. Г. Внешняя политика Англии на первом этапе общего кризиса капитализма (1918 – 1939). М.: Издательство Института международных отношений, 1962. С. 52-63.