СОВЕТСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ О ВСЕОБЩЕМ И ЧАСТИЧНОМ РАЗОРУЖЕНИИ (1932—1934 гг.)

Международная обстановка перед созывом конференции по разоружению и подготовка к ней

Агрессия Японии в Китае ухудшила и без того напряженную международную об­становку. Соперничество и противоречия между США и Японией на Дальнем Во­стоке, между США и Англией, между Англией и Францией и Италией в Европе и в районах их колониальных владений, наконец, между Гер­манией и государствами — победителями в первой мировой войне обострялись, а гонка вооружений становилась все более интенсивной и опасной. Версальско-вашингтонская система договоров трещала по всем швам. Борьба за рынки сбыта и сырья, за влияние в различных районах мира оказывала все возраставшее воздействие на развитие международных отно­шений и саморазвитие отдельно взятых народов и стран. Шла ожесточенная борьба между трудом и капиталом, между империалистическими государствами и угнетенными народами колоний.

Империалистические державы, стоявшие во главе Лиги наций, стремились разрешить свои противоречия за счет СССР, пытаясь сколотить единый фронт против Советского государ­ства и подорвать его растущую экономическую и политиче­скую мощь организацией экономической блокады, всякого рода антисоветских провокаций и клеветнических кампаний. Вместе с тем в целях обмана и дезориентации масс заправилы Лиги предпршгамали демонстративные шаги в пользу мира.

В этой обстановке началась подготовка к созыву Между­народной конференции по разоружению, которая неоднократно откладывалась под предлогом незаконченности работы подгото­вительной комиссии, заседавшей в Женеве начиная с 1926 г. За время работы подготовительной комиссии, проведшей к концу 1930 г. 6 сессий, военный бюджет крупнейших империа­листических держав возрос на 27%. Доклад комиссии, пред­ставленный Совету Лиги наций, к которому был приложен проект конвенции об ограничении вооружений, сопровождае­мый многочисленными оговорками участников подготовительной комиссии, подвергся резкой критике со стороны советской делегации, которая отказалась присоединиться к нему. Как заявил глава советской делегации в интервью представителю ТАСС 27 ноября 1930 г., «вырабатываемые проекты конвен­ции, на которые комиссия, состоящая из представителей 30 го­сударств, потратила около 5 лет и которые в нынешнем виде могли быть не хуже составлены в течение недели несколькими добросовестными чиновниками, могут быть рамкой для дискус­сии скорее об отказе от разоружения, чем о действительном сокращении вооружений» («Сборники документов по международной политике и междуна­родному праву», вып. I, M., 1932, стр. 9.).

Тем не менее этот порочный проект конвенции предназна­чался для рассмотрения Международной конференции по разо­ружению, созывавшейся по решению Совета Лиги 2 февраля 1932 г.

После длительной закулисной борьбы между главными за­падными державами, а также переписки между правитель­ствами ряда государств, в которой участвовал и Советский Союз, настаивавший на принципе равноправия при подготовке и проведении конференции, Совет Лиги наций назначил 22 мая 1931 г. председателя конференции — министра лейбористского правительства Англии Артура Гендерсона. Вслед за этим Совет Лиги утвердил состав участников конференции — всех членов Лиги наций (55 государств), а также СССР, США, Турцию, Мексику, Бразилию, Египет, Афганистан, Эквадор и Коста-Рику, не являвшихся в то время членами Лиги.

17 февраля 1931 г. генеральный секретарь Лиги наций разослал всем государствам — участникам конференции письмо, в котором предложил сообщить данные, касающиеся вооружений государств.

26 апреля Советское правительство первым из всех прави­тельств представило данные о советских вооружениях, огово­рив, что они предназначены исключительно для Международ­ной конференции по разоружению. Вместе с тем Советское правительство по собственной инициативе обменялось данными о вооружениях с Великобританией, Францией, Германией, Ита­лией, Польшей, Литвой, Латвией и Финляндией.

Хотя подготовка созыва конференции по разоружению шла полным ходом, гонка вооружений не ослабевала. Беспокойство общественности ряда стран и невозможность для некоторых из них угнаться за более мощными соперниками в гонке воору­жений вынудили правительство Италии выступить с предло­жением о «перемирии в вооружениях» на время деятельности конференции. Это предложение, выдвинутое 8 сентября 1931 г. на XII Ассамблее Лиги наций итальянским министром ино­странных дел Гранди, после длительного обсуждения было принято, хотя и в ослабленном виде, Ассамблеей с поручением запросить правительства всех стран, участвующих в конферен­ции по разоружению, «готовы ли они принять на годичный срок... такое перемирие в вооружениях» ¹.

21 октября 1931 г. народный комиссар иностранных дел СССР М. М. Литвинов сообщил генеральному секретарю Лиги наций о готовности Советского Союза «принять на себя одно­временно с другими правительствами и на тех же самых осно­ваниях обязательство не увеличивать вооружений на все время конференции по разоружению» ². Несмотря на явную недоста­точность и ограниченность этой меры, Советское правительство поддержало ее в целях укрепления мира и создания благо­приятной атмосферы к предстоящей международной конфе­ренции.

Империалистические державы между тем продолжали свои военные приготовления, готовясь к новой схватке. На Дальнем Востоке Япония оккупировала часть китайской территории, а затем начала провокации на КВЖД и против МНР. Германия все более настойчиво добивалась равноправия в вооружениях и запугивала западные державы опасностью большевизма, предлагая свои услуги по борьбе с этой «опасностью» в Европе. Англия, Франция и США не только попустительствовали этим агрессивным приготовлениям, но и, по существу, содействовали им, хотя между самими этими державами росли противоречия, чреватые опасностями для мира в Европе и во всем мире.

«Советский Союз, — писала газета «Известия» 7 декабря 1931 г., — единственное государство, которое искренне доби­вается разоружения и предотвращения войны, потому что страна строящегося социализма — это единственная страна, по­литика которой основана на охране интересов трудящихся, на действительном укреплении мира».

Первый этап конференции по разоружению; позиции главных ее участников

2 февраля 1932 г. в Женеве открылась Международная конференция по разору­жению, на которую прибыли представи­тели более чем 60 государств. Вступитель­ная речь председателя конференции Ар­тура Гендерсона, как отмечала даже английская печать, «не содержала ни одного намека на созидательную или продуман­ную политику». С одной стороны, он говорил о необходимости

--------------------

¹ «Societe  des  Nations  Journal  Officiel  Supplement special», № 93, p. 161.

² «Сборники документов по международной политике и междуна­родному праву», вып. I, стр. 134—135,

560

быстро обеспечить «значительное сокращение и ограничение всех национальных вооружений». С другой — призывал, явно сомневаясь в успехе конференции, обеспечить «непрерывность» прогресса к конечной цели, для чего рекомендовал «собирать аналогичные конференции в разумно короткие промежутки времени» ¹.

С самого начала конференции обнаружился различный под­ход главных ее участников к основным задачам в области разоружения. Французская делегация, возглавлявшаяся премьер-министром Андре Тардье, выдвинула 5 февраля свой проект «разоружения» (так называемый «планТардье»),основ­ным элементом которого явилась идея «интернационализации», или передачи в распоряжение Лиги наций, бомбардировочной авиации, дальнобойной артиллерии, линейных судов свыше 10 тыс. т и больших подводных лодок, а также создание международных полицейских сил «для предотвращения войны». Вместе с тем французский проект предлагал так называемую «гуманизацию» войны и дополнительные гарантии безопасно­сти путем заключения договоров и создания новых военных союзов.

Весь смысл «плана Тардье» состоял в стррмлении к фран­цузской гегемонии в Европе под вывеской Лиги наций. По­скольку этот план предусматривал создание международной армии под эгидой Лиги, он имел определенную антисоветскую направленность, ибо СССР был единственным крупным госу­дарством в Европе, которое в то время не было членом Лиги,

«План Тардье» был поддержан лишь Польшей, Чехослова­кией и Бельгией, которые находились в прямой политической и экономической зависимости от Франции. Другие великие державы выдвинули собственные предложения, расходившиеся с французскими.

Германия выступила с требованием «уравнения» в правах на вооружение, хотя и прикрывала это требование призывами к всеобщему разоружению. Глава германской делегации Брю-нинг заявил на конференции: «Германское правительство, как и германский народ, просит, чтобы разоружение стало всеоб­щим. Германский народ требует равенства прав и равенства безопасности всех народов». Германская делегация предло­жила распространить требования Версальского договора о ко­личественном и качественном ограничении вооружений Гер­мании на все страны. Италия поддержала эти требования, на­правленные против гегемонии Франции.

-------------------------

¹ «Societe des Nations. Actes de la Conference pour la reduction et la limitation des armaments. Serie A. Compte rendu seances plenieres», vol. I. Geneve, 1932, p. 40,

561

Позиция Англии была внутренне противоречивой. Она опасалась усиления Франции и пыталась добиться «восстано­вления равновесия» в Европе, поддерживая гертцавское требо­вание «равноправия» в вооружениях. Выступивший 8 февраля 1932 г. глава английской делегации Джон Саймон выдвинул предложения, предусматривавшие уничтожений подводного флота, химических средств войны, отмену всеобщей воинской повинности, одобрение Вашингтонского и Лондонского согла­шений о морских вооружениях и рекомендовавшие образова­ние постоянной комиссии для дальнейшего контроля над воору­жениями. Английская делегация предложила положить в ос­нову работы конференции проект конвенции, выработанный подготовительной комиссией.

Делегация США, поддержавшая в основном предложения Англии, особо подчеркнула вопросы «качественного разоруже­ния», требуя в первую очередь уничтожения танков, подвижной тяжелой артиллерии и газов. Она особенно ратовала за при­соединение Франции и Италии к Лондонскому соглашению 1930 г., что обеспечивало сохранение морских вооружений США при их сокращении у других морских держав.

Таким образом, на первом же этапе конференции обнару­жились серьезные противоречия в позициях основных импе­риалистических держав, которые стремились ослабить военную мощь друг друга, но не намеревались сделать реальные шаги к действительному разоружению.

«Империалисты хотят превратить женевскую конферен­цию, — писала «Правда» 12 февраля 1932 г., — в огромную дымовую завесу, которая должна скрыть от общественного мнения трудящихся всех стран бешеную подготовку новой мировой войны, вступлением к которой являются события на Дальнем Востоке».

В этих условиях программа разоружения, выдвинутая со­ветской делегацией, явилась единственной программой, способ­ной продвинуть вперед дело разоружения всех государств, дей­ственной программой укрепления всеобщего мира.

568

Второй этан конференции. Советский проект декларации об определении агрессии

По возобновлении работы конференции 11 ноября 1932 г. правительство Франции выдвинуло новый план организации мира, так называемый «конструктивный план Эррио — Поль Бонкура». В основе своей этот проект предусматривал сохранение военного status quo в Европе с обеспечением гегемонии Франции, сложную систе­му гарантий безопасности и установление единообразной си­стемы призыва в армию, базирующейся на краткосрочной (трехмесячной) всеобщей воинской повинности. Он содержал также старое французское предложение о международных во­оруженных силах в виде соединений военной авиации, созда­ваемой на основе вербовки добровольцев различных нацио­нальностей. Французский план не затрагивал вовсе колониаль­ных войск, позволяя Франции сохранять большую колониаль­ную армию из долгосрочно служащих. Положения проекта, касающиеся морских вооружений, были направлены против стремления Италии добиться паритета с Францией, а предло­жение о создании «Европейского союза воздушного транспор­та» имело в виду ограничение растущей гражданской авиации Германии и контроль за ней.

«План Эррио — Поль Бонкура» был поддержан европей­скими малыми странами, находившимися в сфере француз­ского влияния — Чехословакией, Югославией, Бельгией, но встретил решительное сопротивление со стороны Италии, Гер­мании и Англии.

Советская делегация, выступившая 6 февраля 1933 г. с критикой французского плана, указала, что этот план, выдви­гая вновь общие вопросы безопасности в качестве первостепен­ного условия каких-либо шагов в области разоружения, приво­дит к тому, что «после четырех лет работ Подготовительной комиссии по разоружению и на втором году существования самой конференции мы оказываемся отброшенными к тому этапу, на котором мы находились пять лет тому назад, и вынуждены вновь оставить на заднем плане вопросы разоруже­ния и заняться проблемой безопасности»'. Вместе с тем советская делегация, подчеркнув необходимость скорейшего продвижения вперед и в вопросе о безопасности государств и учитывая возросшую угрозу фашистской агрессии, призвала конференцию рассмотреть советский проект декларации об определении нападающей стороны, поскольку при решении вопроса об обеспечении безопасности нельзя обойтись без ясного и точного определения агрессии.

-------------

¹ «Внешняя политика СССР». Сборник документов, т. III, стр. 578,

569

Советский проект декларации об определении нападающей стороны, представленный 6 февраля 1933 г., явился важным международным документом, вокруг которого развернулось обсуждение как на самой конференции, так и вне ее, между различными правительствами.

Этот проект включал прежде всего определение, что напа­дающим государством в международном конфликте будет при­знано то, которое совершит первым одно из следующих дей­ствий:

«а)  Которое объявит войну другому государству;

b)   Вооруженные силы которого, хотя бы и без объявления войны, вторгнутся на территорию другого государства;

c)   Сухопутные,   морские   или   воздушные   силы   которого бомбардируют территорию другого государства или сознательно атакуют суда или воздушные суда этого последнего;

d)   Сухопутные, морские или воздушные силы которого бу­дут высажены или введены в пределы другого государства без разрешения   правительства   последнего или нарушат условия такового разрешения, в частности, в отношении времени или расширения района их пребывания;

e)   Которое установит морскую блокаду берегов или портов другого государства» *.

В советском проекте было подчеркнуто, что никакие сооб­ражения политического, стратегического идр экономического порядка не могут служить оправданием для нападения. С целью полностью устранить какую-либо неясность в этом вопросе и лишить агрессоров какого-либо повода для совершения агрес­сии советский проект перечислял такие выдвигавшиеся не раз мотивы внутреннего положения страны, против которой совер­шались нападения, как отсталость народа в политическом, эко­номическом или культурном отношении, недостатки, приписы­ваемые его управлению, опасность, могущая грозить жизни или имуществу иностранцев, революционное движение, гра­жданская война, беспорядки и забастовки, а также установле­ние или сохранение в этом государстве того или иного полити­ческого, экономического или социального строя.

В документе указывались и такие мотивы внешнеполитиче­ского характера, как нарушение международных договоров, нарушение прав и интересов в области торговли, концессий или всякой иной экономической деятельности, разрыв дипломатиче­ских или экономических отношений, меры финансового и эко­номического бойкота, отказ от долгов, воспрещение или огра­ничение иммиграции или изменение режима иностранцев, нару­шение привилегий для официальных представителей другого

----------------------

«Внешняя политика СССР». Сборник документов, т. III, стр. 583.

570

государства, отказ в пропуске вооруженных сил, следующих на территорию третьего государства, мероприятия религиоз­ного и антирелигиозного характера и, наконец, различные по­граничные инциденты, обычно выдвигаемые в качестве пред­лога для совершения агрессии.

В случае угрожающих действий какого-либо государства, гласило советское предложение, могут быть приняты меры дип­ломатического и иного характера для мирного разрешения международных споров, но должен быть вовсе исключен пере­ход границы, т. е. военные действия против другого государ­ства.

Проект, выдвинутый СССР, был от начала до конца про­никнут идеей мирного сосуществования, ибо он провозглашал такие принципы, как неприкосновенность границ любого го­сударства — большого и малого, невмешательство в дела, в раз­витие, в законодательство и в администрацию другого государ­ства. Он был расценен мировой общественностью как важный шаг Советской страны в интересах укрепления всеобщего мира и безопасности народов. Английский журнал «Уикэнд ревью» от 11 февраля 1933 г. писал, что предложения СССР «являются слишком практичными, чтобы державы могли при­нять их, но авторы их заслуживают нашу благодарность за то, что они внесли в нашу среду струю свежего воздуха».

Большинство представителей капиталистических государств, выступивших при обсуждении в политической комиссии совет­ской декларации, вынуждено было в той или иной форме под­держать основные принципы ее, а Комитет безопасности после длительных и острых прений одобрил основные идеи советского проекта. Лишь представитель Англии Антони Идеи выступил с критикой советской декларации, пытаясь подкрепить свою по­зицию тем, что точное определение агрессии якобы вообще не­возможно. Эта позиция была расценена как желание Англии сохранить свободу действий в случае войны.

Всеобщим мнением, однако, было то, что, как писала «Правда», «советская декларация означает новый этап борьбы за мир, разоружение и подлинную безопасность от войны» '.

Поскольку организаторы конференции затягивали оконча­тельное принятие на пленарном заседании одобренного Коми­тетом безопасности проекта декларации об определении агрес­сии, Советское правительство предприняло шаги с целью при­дания этому определению действенности, как международно-правовому документу. Во время происходившей в Лондоне международной экономической конференции Советскому Союзу удалось подписать (3—5 июля 1933 г.) Конвенцию об опреде-

---------------------

¹ «Правда», 9 февраля 1933 г.

571

лении агрессии с 10 капиталистическими государствами (Эсто­ния, Латвия, Литва, Польша, Румыния, Турция, Иран, Афга­нистан, Чехословакия, Югославия).

Крах конференци по разоружению

Последним буржуазно-пацифистским пла­ном, выдвинутым перед конференцией по разоружению, был английский план, по­лучивший название «плана Макдональда», оглашенный на кон­ференции 16 марта 1933 г. Этот план, явившийся своеобраз­ным синтезом предшествовавших западных проектов, продол­жал в основном развитие идей так называемого «качествен­ного разоружения» и устанавливал некоторые предельные цргфры сухопутных вооруженных сил лишь европейских стран без какого-либо обоснования их определенными крите­риями. В морских вооружениях предлагалось подтвердить обя­зательства по Вашингтонскому и Лондонскому соглашениям, а в авиации предлагалось такое сокращение воздушных сил, по которому Англия получала большие преимущества перед Францией и Италией.

Президент США Франклин Рузвельт призвал глав 53 госу­дарств, к которым он обратился, поддержать «план Макдональ­да». В условиях обострения обстановки в Европе, вызванного подготовкой агрессии со стороны гитлеровской Германии, и развязанной на Дальнем Востоке Японией войны против Китая конференция приняла в июне 1933 г. «план Макдональда» за основу будущей конвенции по разоружению. Однако реального движения к разоружению конференция не осуществила. Гонка вооружений не только не ослабевала, а, наоборот, принимала все большие масштабы. Военная угроза продолжала расти.

С 29 мая по 11 июня 1934 г. была проведена — уже без участия Германии — последняя сессия конференции. Ллойд Джордж в своей статье накануне открытия этой сессии писал: «По всеобщему мнению, конференция по разоружению скоро будет переложена с больничной койки на катафалк. Врачи со­бираются для последней консультации» '. В этой обстановке требовались новые усилия, чтобы противостоять агрессивным приготовлениям гитлеровской Германии и фашистской Италии, чтобы объединить силы, заинтересованные в сохранении мира, и дать им новый стимул к борьбе.

В своей речи на конференции, произнесенной 29 мая, совет­ский представитель справедливо напомнил всем присутствую­щим, что опасность новой войны «может коснуться одних рань­ше, других позже, но от нее не уйти. Я знаю, — говорил он, — что есть политики, вся мудрость которых состоит в том, чтобы прокладывать этой опасности пути в сторону от себя в

------------------------

«Berliner Borsen-Zeitung», 27. V. 1934.

572

надежде, что, избрав одно направление, эта опасность его ни­когда не изменит. Тщетные надежды! История не знает таких случаев, когда империалистические государства, склонные к за­воеваниям и расширению своего господства, облюбовали бы лишь одну страну света — юг, запад, восток или север. Укре­пившись в одном направлении, они с окрепшими и увеличен­ными силами бросались на новые завоевания в других, а чаще всего во всех направлениях. Перед лицом такой опасности ни одно государство в интересах самосохранения не может умыть руки и отказаться от сотрудничества в общем международном деле предотвращения этой опасности» '.

В этих целях Советское правительство внесло предложение о превращении конференции по разоружению в «постоянную и регулярно собирающуюся Конференцию мира», которая непре­рывно заботилась бы об обеспечении безопасности государств, о предупреждении войн и сохранении всеобщего мира.

Международная общественность горячо поддержала инициа­тиву СССР. Особо благожелательное отношение к этому пред­ложению было отмечено во Франции и странах Малой Ан­танты.

В Англии, однако, искали путей соглашения с гитлеровской Германией и готовы были идти на сговор с ней на базе гер­манского довооружения. Вот почему министр иностранных дел Англии Джон Саймон выступил открыто против советского предложения и рекомендовал... закрыть конференцию по разоружению, «внеся некоторый реализм в наш идеализм». После длительных закулисных переговоров между Англией и Францией был достигнут компромисс, и 8 июня на конферен­ции была принята резолюция, предложенная Барту, в которой рекомендовалось принять возможные меры к возвращению Германии на конференцию, продолжить работу вокруг проб­лемы обеспечения безопасности, а советское предложение пере­дать на рассмотрение правительств.

Этим фактически и завершилась работа Международной конференции по разоружению. В ходе этой конференции Со­ветский Союз продемонстрировал перед всем миром подлинно миролюбивый характер своей политики, разоблачил фальши­вые маневры империалистических держав и выдвинул предло­жения о всеобщем и полном разоружении, которые сплачивали прогрессивные силы всех стран в борьбе против агрессии, за мир и безопасность народов.

¹ «Внешняя политика СССР». Сборник документов, т. III, стр. 702.

573

История дипломатии. Том III: Дипломатия на первом этапе общего кризиса капиталистической системы / Под ред. А. А. Громыко, И. Н. Земсковой и др. – М.: Издательство политической литературы, 1965. – 831 с.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО РАЗОРУЖЕНИЮ. СОВЕТСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ О ВСЕОБЩЕМ И ЧАСТИЧНОМ РАЗОРУЖЕНИИ (1932—1934 гг.)