В структуре доказывания традиционно выделяют такие его элементы, как собирание, проверка и оценка доказательств. Некоторыми авторами дополнительно называются такие элементы процесса доказывания, как выдвижение и развитие версий [1], закрепление доказательств [2], обоснование выводов по делу [3]. А. Р. Белкин называет собирание, проверку, оценку доказательств фазами процесса доказывания, добавляя к ним в качестве четвертой фазы использование доказательств [4]. Все эти виды деятельности, бесспорно, присущи уголовно-процессуальному доказыванию. Считать или не считать их самостоятельными элементами доказывания, дело, что называется, вкуса. Рассмотрев каждый из названных элементов, возможно, мы сформируем и свою точку зрения по этому вопросу.

Определив доказывание как процесс обоснования виновности определенного лица в совершении преступления, мы признаем целенаправленный характер этой деятельности. Однако вышеуказанная цель появляется лишь тогда, когда субъект доказывания имеет перед собой лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления. Пока такое лицо не обнаружено, деятельность органа расследования в значительной степени носит исследовательский характер — она направлена на поиск и обнаружение этого лица в целях его последующего изобличения. На этом этапе возможно не одно, а несколько, даже много вариантов объяснения расследуемого события, т.е. версий. Возникающая на основе имеющихся доказательств версия правдоподобно, т.е. вероятно объясняет обнаруженные следы преступления и позволяет определять стратегию расследования в каждом из возможных направлений. В науке справедливо отмечено, что по своей логической природе версия представляет собой гипотезу, соответственно проверка версии осуществляется тем же путем, что и проверка гипотезы, т.е. опытным, экспериментальным путем. Версия проверяется путем проведения следственных действий и сопоставления с ней полученных результатов. Не подтвердившиеся в процессе проверки версии отпадают, а на основе полученных данных выдвигаются и проверяются новые, и так до тех пор, пока, наконец, одна из них не остается единственно возможной.

Выдвижение и проверка версий, как видим, совпадает с собиранием, проверкой и оценкой доказательств и является частью той логической мыслительной деятельности, которая характеризует весь процесс доказывания вплоть до вынесения судом приговора. Для суда, независимого от органов уголовного преследования, выдвинутое и предъявленное лицу обвинение есть лишь одна из двух, как минимум, версий, обосновываемая одной стороной. При этом не исключено, что версия потерпевшего отличается от официальной обвинительной версии, защита имеет свое объяснение события, а суд может сформировать свой, отличный от других, взгляд на обстоятельства дела.

Вопрос о месте в структуре процесса доказывания деятельности по закреплению доказательств связан с понятиями формы и содержания доказательства. Если доказательство — это любые сведения, на основе которых могут быть установлены искомые обстоятельства дела, то закрепление доказательств представляет собой самостоятельную деятельность по сохранению уже полученного доказательства (т.е. сведений) в материалах уголовного дела. Эта деятельность обеспечивает возможность использования доказательства в дальнейшем, так как она направлена на удостоверение факта получения доказательства, и соответствия его содержания отраженной в следах преступления информации. В то же время в теории сложилось устойчивое мнение, что процесс закрепления обнаруженной органом расследования информации в материалах дела неотделим от процесса ее получения: любые сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, могут быть использованы в уголовном процессе лишь после их процессуального закрепления в материалах уголовного дела. Пока доказательство не закреплено, «нельзя утверждать, что доказательство действительно обнаружено, так как еще не известно, что именно обнаружено и является ли действительно доказательством то, что обнаружено» [5]. Глубоко исследовавший собирание доказательств как информационный и отражательный процесс С. А. Шейфер пришел к убеждению, что фиксация (закрепление) доказательств является составной частью их собирания, поскольку включает в себя «преобразование воспринятой следователем доказательственной информации, а также информации об источниках, условиях и способах ее получения, в форму, обеспечивающую эффективное (максимально полное) сохранение и использование полученных данных в целях доказывания» [6]. При таком подходе фиксация доказательства как форма удостоверительной деятельности выступает одной из сторон собирания доказательства, завершающей процесс его формирования.

Отдавая дань глубокого уважения бесспорному вкладу профессора С. А. Шейфера в теорию доказательств, его глубоким разработкам познавательной сущности следственного действия, как основного способа собирания доказательств, нельзя не обратить внимания на современные тенденции развития уголовно-процессуального законодательства, дающие, как представляется, весомые основания усомниться в возможности сохранения в дальнейшем взгляда на собирание доказательств как на процесс их формирования.

Концепция формирования доказательств обусловлена наличием в уголовном процессе досудебной части, основное содержание которой и заключается в поиске, обнаружении и закреплении сведений об обстоятельствах, имеющих значение для дела, в целях их сохранения и последующего использования для обоснования обвинения в суде. Не имеющее аналогичной досудебной части гражданское судопроизводство не нуждается в придании доказательствам какой-либо процессуальной формы, поскольку суд является единственным субъектом, непосредственно получающим сведения об обстоятельствах, имеющих значение для разрешения судебного спора, от (из) их источников. И ГПК, и АПК закрепляют лишь допустимые виды доказательств и их источников — объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, письменные и вещественные доказательства, аудио-видеозаписи и заключения экспертов. Процессуальная форма доказательств в гражданском процессе «содержит в себе: а) источник информации и б) определенный способ доведения информации до суда» [7], определяемый спецификой источника информации. Доказательства в гражданском процессе никто не формирует. Суд получает от сторон доказательства, уже имеющие определенную форму, его задача проверить и оценить достоверность содержащейся в них информации и принять решение в соответствии с законом.

Совершенно иначе обстоит дело в процессе уголовном, где вся информация о расследуемом событии вначале воспринимается и проверяется следователем (дознавателем). Именно следователь в процессе производства следственных действий (допроса, осмотра) извлекает информацию из следов преступления (памяти людей или материальных объектов) и фиксирует ее в установленной законом форме. В результате этой познавательно-удостоверительной деятельности следователя возникают протоколы допроса, осмотра, обыска, фиксирующие полученные им сведения, т.е. доказательства, взятые со стороны их процессуальной формы. Появление в уголовном деле доказательств, таким образом, есть результат процессуальной деятельности органа расследования по обнаружению, восприятию и закреплению сведений о доказываемых обстоятельствах, в процессе которой этим сведениям придается предусмотренная ч. 2 ст. 74 УПК форма, происходит, по мнению С. А. Шейфера [8], формирование доказательства.

• Назад
• Вперёд >>